Пора, пора пришагала Блюмкина «убить». Ну сколько можно о нем писать, не так ли? Но нужно соответствующее настроение. И кое-что прочитать о нем еще. А все это требовало времени, вот и пришлось подзадержаться с завершением истории этого незаурядного человека. Явно незаурядного, хотя и со знаком минус. Итак, предыдущий материал закончился на том, что вроде бы всё было у Блюмкина неплохо.

Участники тех событий: Л.Д. Троцкий с женой Натальей и сыном Львом в Алма-Ате в 1928 году.

На самом же деле тучи над Блюмкиным уже сгущались… А завязалось все с того, что когда он возвращался из «командировки» назад в Москву, то сделал остановку в Стамбуле, и там вроде бы случайно встретился с сыном Троцкого — Львом Седовым. Сам Троцкий после написал, что их встреча была случайной. Но ведь Блюмкин с 1921 года работал на Троцкого и заслужил его одобрение, а добиться его было совершенно не просто. Как бы там ни было, а сын свел его с отцом. Встреча бывшего «шефа» с его бывшим подчиненным состоялась 16 апреля 1929 года.

Блюмкин сознался Троцкому, что сомневается в «линии Сталина», и спросил совета: продолжать ли ему работать в ОГПУ, или же уйти их него и сделаться подпольщиком. Удобопонятно, что, находясь в ОГПУ, Блюмкин мог принести оппозиции много пользы. Правда Троцкий не мог понять каким образом явный троцкист по взорам мог продолжать карьеру в органах, причем так, что его никто ни в чем не подозревал. Блюмкин ответил ему на это так, что мол, его начальство на его прошлое внимания не обращает, поскольку он незаменимый специалист по доли террора.

Тут возникает своего рода «вилка обстоятельств», о возможности которой не следует забывать. Встреча Блюмкина с Троцким могла — А могла быть провокацией ОГПУ, и тогда чтобы он не сообщал на ней значения не имело, поскольку он выполнял задание и стремился завоевать доверие Троцкого. И могло иметь место обстоятельство Б – он подлинно находился на позициях троцкизма и хотел вести борьбу со сталинским режимом.

А вот здесь явно стоит прервать наше повествование о Блюмкине и немножко поговорить о троцкизме, прежде всего потому, что этот термин почему-то пользуется на ВО большой популярностью. Уверен, что многие из тех, кто сообщает и пишет здесь о троцкизме, понятия не имеют о том, что это такое. В лучшем случае смотрели что это такое в Википедии, что уже можно считать за «дар судьбы». Между тем на самом деле все очень и очень просто. Не надо думать, что «троцкизм» — это какая-то революционная теория, и что автором ее является Троцкий. Не было подобный теории. Никаких «трудов», ее обосновывающих, Троцкий тоже не написал. А что было? А было то, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс в свое пора пришли к выводу, что социалистическая революция победить в одной стране не может, что даже если такое и случится, поражение ее неминуемо.

Точно так же считал и Троцкий. То есть он допускал, что революция может совершиться в какой-то одной стране. Сначала… Но потом она так или по-иному должна будет охватить весь мир, то есть иметь перманентный характер, и именно ее идею (а вовсе не Троцкий!) выдвинули К.Маркс и Ф.Энгельс. И, уместно, В.И. Ленин сначала считал точно так же. Но после того, как свершился Октябрьский переворот, он вынужден был считаться с реалиями суровых будней и начинов говорить о том, что… и свершиться она может в одной, отдельно взятой стране, и может победить.

Кстати, в этом с ним был совершенно не согласен и подобный человек, как А. Богданов, ученый, писатель, автор нашумевшего в свое время романа «Красная звезда» (1908). В 1903 году он примкнул к большевикам, но уже в 1909 году его выключили из партии за занятие фракционной деятельностью. Причем Богданов считал возможным социалистическое переустройство общества, но был убежден, что после Октябрьской революции люд все еще не были готовы к тому, чтобы жить при социализме, и что должно будет пройти много времени для их подготовки. Иначе новоиспеченное государство и та форма правления, что в нем будет установлена, имеют больше шансов перейти в тоталитарный режим с самой жесткой конфигурацией деспотизма.

Участник тех событий: Александр Александрович Богданов (настоящая фамилия — Малиновский, другие псевдонимы — Вернер, Максимов, Рядовой; российский ученый-энциклопедист, автор провидческого романа «Алая звезда». Идеологический противник В.И. Ленина. Родился в 1873 году, умер в 1928-ом, поставив на самом себе эксперимент по переливанию крови.

В своем романе он строчил, что: ««предвидится не одна, а множество социальных революций, в разных странах, в различное время, и даже во многом, вероятно, неодинакового нрава, а главное – с сомнительным и неустойчивым исходом. Господствующие классы, опираясь на армию и высокую военную технику, в некоторых случаях могут намести восставшему пролетариату такое истребительное поражение, которое в целых обширных государствах на десятки лет отбросит назад дело войны за социализм; и примеры подобного рода уже бывали в летописях Земли. Затем отдельные передовые страны, в которых социализм восторжествует, будут как острова среди враждебного им капиталистического, а долей даже докапиталистического мира. Борясь за свое собственное господство, высшие классы несоциалистических стран направят все свои усилия, чтобы сломать эти острова, будут постоянно организовывать на них военные нападения и найдут среди социалистических наций достаточно союзников, готовых на всякое правительство, из числа старых собственников, крупных и мелких. Результат этих столкновений трудно предугадать. Но даже там, где социализм удержится и выйдет победителем, его нрав будет глубоко и надолго искажен многими годами осадного положения, необходимого террора и военщины, с неизбежным последствием – варварским патриотизмом». Что ж – собственно так все и получилось в нашей стране. И именно такого патриотизма, кстати говоря, у нас сегодня предостаточно. Так что можно сказать, что Богданов «как в воду глядел». Но вот Ленину такие его воззрения совсем не понравились и именно поэтому пути Богданова и Ленина разошлись навсегда. И вышло так, что близкий к нему вначале, Богданов сделался со временем все больше отдаляться от ленинского видения «нового мира». А затем близкие друзья и единомышленники, Богданов и Ленин разлучились уже настоящими врагами.

И точно так же получилось и у Троцкого со Сталиным. После смерти Ленина Троцкий продолжал утверждать, что все, что совершается в СССР, надлежит следовать одной цели – перманентной революции, соответствующей взглядам Маркса и Энгельса. Ну, а Сталин придерживался другой точки зрения: что раз уж история дала нам шанс, то необходимо им воспользоваться. Грубо говоря, Троцкий требовал поставить рабочих к станкам, а крестьян к плугам, чтобы ковать и кормить всемирную революцию, а Сталин требовал того же… но только ради укрепления отдельно взятого государства, а революционному движению во всем вселенной помогать постольку поскольку. А вот когда СССР окрепнет… вот тогда можно будет всерьез подумать и о мировой революции. А еще был значительный вопрос о власти. То есть кому вести страну. И тех, кто в данном вопросе выступал за Троцкого, стали называть троцкистами (то кушать «сторонниками Троцкого»), а тех, кто был сторонником Сталина – сталинистами. Только и всего. Два пути. Два вождя. Две группы сторонников. И никаких новоиспеченных теорий, кроме двух уже созданных: К.Маркса и Ф.Энгельса, и В.Ленина. В этом плане Троцкий являлся самым настоящим марксистом, а вот Ленин занялся тем, что подверг марксизм ревизии и, следственно, может быть вполне назван… ревизионистом, хотя, понятно, что таким грубым словом его никто не называл, поскольку было произнесено, что «марксизм не догма, а руководство к действию».

То есть Троцкий, потерпевший поражение в открытой схватке со Сталиным (в «военном лагере ну кому охота жить, да еще неопределенное время?!»), мечтал где только можно найти своих единомышленников, создать «левое» подполье и низвергнуть ненавистного врага, который не понимал, что обречен на поражение в будущем. Начать надо было с доставки в СССР нелегальной литературы, возложив эту миссию на экипажи советских торговых кораблей, плававших за границу. Но Блюмкин заявил, что на уме у них одна контрабанда и продадут они ни за грош. Лучше было бы в Турции такой литературой загрузить рыбацкую фелюгу и доставить ее в Закавказье. А уж оттуда рассылать по всему СССР.

Кроме того, Троцкий сказал Блюмкину, что сталинский порядок развалится через три месяца, и что тогда его, Троцкого, опять вернут в Москву, где он очертит «генеральный» путь будущего развития края. То есть нужно было просто напросто сколотить большинство из сторонников на руководящих постах и тогда, мол, все получится, само собой.

Затем Троцкий попросил Блюмкина супругу своего сына, или Платону Волкову — мужу своей старшей дочери, две книги, в которых симпатическими чернилами были написаны директивы его сторонникам. Но Блюмкин этих книг никому так и не передал, хотя и оставил их у себя. Это была его первая ошибка на пути к расстрельной стенке, а вторую он свершил в октябре 1929 года, рассказав о встрече с Троцким Радеку, Преображенскому и Смигле.

Участник тех событий: Карл Бернгардович Радек (псевдоним Radek – избран в честь персонажа австрийской юмористической печати, настоящее имя Кароль (Карл) Собельсон, – советский политический деятель, секретарь Коминтерна, сотрудник газет «Истина» и «Известия». В Верхнеуральском политизоляторе 19 мая 1939 года забит до смерти И.И. Степановым, бывшим комендантом НКВД Чечено-Ингушской АССР, какой сидел там за служебные прегрешения, но сразу же после этого был отпущен на свободу.

Однако эти люди меньше всего были достойны его доверия. Произнесём так, считаясь большевиками, они не имели высоких моральных достоинств.

Радек так испугался, что тут же посоветовал Блюмкину немедленно сообщить обо всём «вождю». И Блюмкин пришел в ужас. То кушать, видимо, встреча его с Троцким носила осознанный, а не случайный характер. Он даже решил добыть яд, чтобы иметь возможность отравиться в случае… «критических обстоятельств».

А затем Блюмкин и вовсе «лишился рассудка» и «поделился» собственный тайной со своей любовницей и «коллегой» по работе в ОГПУ Любовью Горской, ну, а та тут же сообщила об этом куда следует. То есть бедняжка забыл сразу две очень мудрые пословицы: немецкую – «что знают двое, то знает и свинья», и арабскую (а ведь жил на Восходе!) – «провинившийся язык отрубают вместе с головой!». Затем он ей сказал, что ошибку осознал и начал писать покаянное послание в ЦКК (Центральную контрольную комиссию) ВКП(б), и вроде бы решил отдаться на милость суда партии. Но письмо это почему-то так и осталось неотправленным.

Прямой начальник Блюмкина и большой его покровитель — Трилиссер никаких действий в отношении Блюмкина решил пока не предпринимать. То есть тут на горизонте вроде бы замаячило «обстоятельство А». Но тут работать начал сам Блюмкин — остриг волосы, сбрил усы, а багаж отправил на Казанский вокзал.

Участница тех событий: Елизавета Юльевна Горская – Елизавета Юльевна Зарубина (также популярная как Эстер Иоэльевна Розенцвейг; 31 декабря 1900, Ржавенцы, Хотинский уезд, Бессарабская губерния – 14 мая 1987, Москва) – советская разведчица, подполковник госбезопасности.

15 октября 1929 года он повстречался с Горской и вместе с ней поехал на вокзал. Там выяснилось, что поезд в Грузию идет только завтра. Тогда Горская предложила Блюмкину переночевать у нее на квартире, и он опять-таки согласился («как глупец» между прочем), да еще и рассказал ей, что решил «залечь на дно», пока не улягутся страсти с троцкизмом, и пересидеть это время у друзей в Закавказье.

Тут-то его и «повязали» чекисты, поскольку Лизонька Горская трудилась не только в ОГПУ, но и на ОГПУ, и вступила в интимную связь с Блюмкиным по прямому указанию «сверху», да еще и разыгрывая при этом человека, разочарованного в сталинском порядке.

Но есть и другая версия, суть которой в том, что Блюмкин признался Радеку еще до отъезда в Стамбул, что, мол, хочет встретиться с Троцким. Радек тут же донес об этом Сталину и за Блюмкиным ввели наблюдение, в котором участвовала Лиза Горская – агент ОГПУ.

Известие, что Блюмкин арестован, буквально ошеломила повидавших облики чекистов и всю партийную элиту. Так, Г.С. Агабеков, бывший непосредственным начальником Блюмкина, потом писал, что не мог понять, как это тот, будучи признанным любимчиком Дзержинского и имевший столько друзей на высоких постах, мог быть вообще арестован. И ясно, что приказ этот мог дать лишь сам Сталин.

Участник тех событий: Георгий (Григорий) Сергеевич Агабеков (настоящая фамилия — Арутюнов, 1895—1937) — сотрудник НКВД СССР, невозвращенец. Первоначальный в ряду высокопоставленных сотрудников советской внешней разведки, бежавших на Запад в 30-х годах XX века. В августе 1937 года уложен спецгруппой НКВД во Франции.

Опять-таки существует версия, что Блюмкин жил перед арестом на квартире народного комиссара просвещения А.В. Луначарского, популярного, хотя и раскаявшегося троцкиста. Причем, когда чекисты сажали его в машину, он попытался убежать: оттолкнул шофера прыгнул в машину и помчался на ней сломя башку, но машины ОГПУ его заблокировали в одном из узких московских переулков. «Как я устал!» —якобы заявил Блюмкин, когда его привезли в Лубянскую темницу.

Во время обыска у Блюмкина нашли письмо Троцкого к своим сторонникам, в котором шла речь об организации антисталинского подполья и предлагалось распространение в СССР троцкистского «Бюллетеня оппозиции».

Когда завязались допросы Блюмкин, рассчитывая выкрутится и что «друзья помогут», шутил и держался так, словно в камеру попал по недоразумению. Но после того как его допросили с применением кулаков и дубинок разом признался во всем…

Процесс был не очень долгим. По прошествии восемнадцати дней Блюмкина приговорили к расстрелу, который был осуществлен немедля. Причем Менжинский и Ягода проголосовали за расстрел, а вот начальник ИНО ОГПУ Трилиссер проголосовал против.

Участник тех событий: Вячеслав Рудольфович Менжинский (польск. Wacław Menżyński, Mężyński; 19 (31) августа 1874, Санкт-Петербург – 10 мая 1934, дача «Горки-6», — российский революционер, одинешенек из руководителей советских органов государственной безопасности, преемник Ф. Э. Дзержинского на посту руководителя ОГПУ (1926—1934). В 1938 году на Третьем московском процессе было оглашено, что Менжинский был умерщвлен по приказу Ягоды по заданию правотроцкистского блока посредством неправильного лечения.

Участник тех событий: Генрих Григорьевич Ягода (имя при рождении — Енох Гершенович Ягода, 7 [19] ноября 1891 года, Рыбинск, Ярославская губерния — 15 марта 1938 года, Москва. Российский революционер, глава ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД), нарком внутренних дел СССР (1934—1936).

Участник тех событий: Меер Абрамович Трилиссер – российский революционер, один из глав советских органов государственной безопасности. Расстрелян 2 февраля 1940 года на расстрельном полигоне «Коммунарка», Московской области.

Троцкий постарался сделать все, чтобы «дело Блюмкина» сделалось аналогом дела Сакко и Ванцетти в СССР. Но возбудить революционеров на Западе против Сталина ему не удалось, как только они узнавали, что расстреляли убивца Мирбаха, все симпатии к жертве «сталинского режима» у них развеивались как дым. И никто не мог даже предполагать, что именно его казнь, осуществленная в 1929 года, то кушать задолго до процессов и казней 1937-ого, станет своего рода прологом к «большому террору».

Интересно, что никаких посланий перед смертью Блюмкин писать не стал. А когда его расстреливали вроде бы крикнул: «Да здравствует Троцкий!»

Печально, но судьбу одного подлеца разделили люди совсем ни в чем не виновные, кроме… биологического родства. Так, брат Блюмкина — Моисей, жил в Одессе, где работал в газете. В 1924 году он поссорился со своим коллегой-журналистом из-за строчащей машинки и убил его выстрелом из револьвера, который подарил ему брат. За это убийство невинного человека Блюмкин-младший получил четыре года темницы, но и этот срок он не просидел – по заступничеству брата срок ему сократили до года. Жизни ему стоило совсем другое. 1930 году Моисея Блюмкина взяли и расстреляли. Просто потому, что брат!

Судьба Блюмкина, наверное, лучшая иллюстрация того, как Молох революции пожирает собственных детей. Истина, остается загадкой, как и почему такому болтливому неврастенику и аферисту столь долгое время оказывалось «высокое доверие». Может быть он чересчур много знал? Но тогда почему его раньше не убили? Сунули бы товарищи в кожанках его головой под поезд и дело с концом… Но нет, длинно «терпели», хотя потом все-таки «кончили». И возможно, что если бы он не преклонялся перед Троцким, то дожил бы и до 1937 года, желая его бы не пережил уж точно, если бы как Люшков не сумел сбежать за границу…

Источник