Операция «Взломанный лед»
Яхрома сделалась первым городом СССР, освобожденным от фашистов. О невероятной секретной операции, которая предшествовала первым победам под Москвой, ныне почти забыли.
Ноябрь 1941-го. Немцы подступили к Москве с запада, юга и севера. Октябрьская распутица, сдерживавшая их стремительное продвижение, закончилась: 4 ноября стукнули морозы. И все вновь пришло в движение: немцы подтянули резервы и произвели перегруппировку. Для решительного броска на Москву вермахт раскатал полсотни дивизий и возобновил наступление: 15 ноября с северо-запада, 18 ноября — с юго-западного направления.
Ноябрьские морозы. Для заступников Москвы это была катастрофа. Они дрались из последних сил. Столица, затаив дыхание, ждала подкрепления из Сибири и с Дальнего Востока — один-единственную надежду на перелом ситуации. Счет шел на дни: продержаться любой ценой, выиграть время до подхода новых сил. Но в ноябре «генерал Мороз» играл на длань немцам. Реки, озера, водохранилища покрылись льдом. Достаточно прочным, чтобы выдержать тяжелую технику. Вода перестала быть преградой. Она обратилась в гладкую дорогу.
Действия, которые предприняло советское командование в ноябре-декабре 1941 года в районе Яхромы и Дмитрова, по-иному как экстраординарными назвать нельзя. Или безумными. Но группа армий «Центр» двигалась на Москву от уже захваченной Твери (тогда — Калинин). Черта фронта на северо-западе от столицы неустойчива, канал Москва-Волга и Иваньковское водохранилище, известное как Московское море, скованы льдом. Для немецких дивизий доступ к Москве утилитарны открыт.
– Наше командование понимало, что немцы используют такой ледостав, удобный для них в качестве хорошей дороги. Сначала был звучен сверху руководству канала Москва-Волга, потом на гидростанции приехали военные и попросили срочно взломать лед на Иваньковском водохранилище. Они не бывальщины специалистами по этому делу. Просто попросили, чтобы лед взломался, — рассказывает бывший сотрудник канала им. Москвы, гидроинженер и историк-любитель Валентин Сергеевич Барковский.
«Попросту попросили». Простая просьба обернулась масштабной операцией, о которой до сих пор с ужасом вспоминают местные старики.
– Немецкие войска рвались к каналу Москва-Волга, чтобы перерезать эту жизненно значительную для Москвы транспортную и энергетическую артерию, — продолжает Валентин Барковский, один из немногих серьезных исследователей событий тех дней. — Специалисты канала предложили создать добавочную преграду врагу, используя гидротехнические сооружения. Детальный план этой операции был разработан совместно с Инженерным управлением Западного фронта и утвержден командованием.
Сталин скопил заседание. Вызвал начальника Иваньковской ГЭС Георгия Федорова, главного энергетика канала «Москва-Волга» Бориса Фрадкина и главного инженера Владимира Жданова. Все они бывальщины представлены командующему Западным фронтом Георгию Константиновичу Жукову. Федоров предложил: если быстро понизить уровень воды в Иваньковском водохранилище, лед начнет проламываться и сделается непроходимым не только для танков, но и для пехоты противника.
Но это не все. Был разработан план создания той самой «дополнительной преграды» на пути немецких армий, наступавших на участке Клин — Рогачево — Дмитров. Командующий Западным фронтом Г.К. Жуков отдал распоряжение о затоплении поймы рек Сестры и Яхромы… Верховный главнокомандующий приказал прочертить операцию в обстановке строгой секретности и отвел на подготовку два дня. Жителей поселков и деревень, попадавших в зону затопления, было разрешено не эвакуировать, чтобы о готовящемся потопе не узнали немцы.
Для успеха секретной операции требовалось 1) опустить уровень воды в Иваньковском водохранилище и 2) возвысить его в реках Сестра и Яхрома, чтобы взломался уже установившийся лед. Для сброса такого огромного объема воды была задействована цельная цепочка гидроузлов. Рассчитали необходимый расход воды: 1600 кубометров в секунду. 20 ноября были подняты четыре первых затвора. Любой из них при полном открытии пропускал 500 кубометров воды в секунду.
Уровень воды в Московском море упал на 2 метра. И ледяной панцирь толщиной 15 сантиметров задвигался. Книзу, в стороны… Немецкие войска, уже ступившие на лед водохранилища, оказались в ловушке: ледяная кромка у берегов сломалась в первую очередь. Оставшиеся на сберегаю — встали. Путь был перекрыт. Пришлось идти в обход водохранилища, около 70 км. А это — время. Потерянное немцами, выигранное русскими. Преграду на обходном линии должна была создать вторая часть операции: затопление поймы рек Сестры и Яхромы.
– Теперь немцам приходилось разыскивать, где пройти. Ведь даже малое затопление территории по глубине и то мешает проходу — ноги мокрые, мороз, а обмороженный боец много не навоюет, в том числе и немецкий, — доступным языком Барковский поясняет суть операции.
Уровень воды в Яхроме возвысился на 4 метра. В Сестре — на шесть. В зоне затопления оказались не только немцы, но и свои. Ни о чем не подозревавшие жители окрестных деревень.
– Если взять карту места 1937 года и более позднюю, например, 1950-х годов, количество деревень заметно сократилось. В затопленной зоне очутились более тридцати деревень и множество мелких населенных пунктов, — подсчитал Барковский. Но свои выводы он делает не лишь по картам. Еще живы очевидцы зимнего потопа.
– Кажется, 27 ноября это было. Как вода шла — я видел. Она не постепенно прибывала, а шла бурунами, что-то тащила за собой… И прибывала, прибывала, прибывала. К дому уже невозможно было подойти. Мама в тот день с младшим братом моим ушла в деревню, я остался с двоюродным братом. Мы увидели, как вода прибывает, стояли вначале, смотрели, как она — ух! Во дает! До крыльца дошла, до второй ступеньки. Из дома мы выбирались по завалинке. Резиновых сапог тогда не было — не содержал их никто, а в ботинках точно не пройдешь… Несколько дней вода держалась. Сколько точно — не знаю, нам пришлось отсюда прибраться. Не из-за воды. Немцы пришли… — рассказывает и показывает, бегая по участку между домом и рекой, коренной обитатель Яхромы дядя Лёша. В 1941-м ему было 16 лет, запомнил все до мельчайших подробностей. — Знаете, где немцы-то были? Тут, на мосту. Яхромский мост. От нашего дома метров двести. Мы первые, кто увидал пальбу, стрельбу и прочее…
В Яхрому немцы все-таки вошли. В ночь с 27 на 28 ноября.
10 дней жизни с неприятелем
Гидросооружения канала Москва-Волга, под обстрелом и бомбежками, продолжали сбрасывать воду. С 28 ноября по 5 декабря было сброшено 54 миллиона кубометров. Вода выполнила свою военную задачу: без привлечения каких бы то ни было резервов пояс боевых действий в этом районе сократилась до двух небольших точек — у деревни Крюково и на Перемиловских высотах близ оккупированной Яхромы.
Немцы взошли в город по уцелевшим мостам через разлившуюся реку.
– Когда руководство нашего канала попросило о награждении за ту зимнюю операцию, Сталин произнёс, что раз немецкая танковая дивизия — а это достаточно крупное соединение, — прошла по Яхромскому автодорожному мосту и заняла территорию на противолежащем берегу канала, то награду для канала он не подпишет. Но ведь сотрудники канала были в этом не виноваты! Охрану моста осуществляли военные доли! Это промашка военных, что немцы Яхромский мост захватили и перешли. Зря Иосиф Виссарионович так сказал и оставил канал без награды… — в голосе Валентина Барковского чувствуется собственная обида на генералиссимуса.
Яхромчанин Владимир Сергеевич Купцов пережил оккупацию родного города. В ноябре 1941-го ему не было и девяти. Военный дитя, он помнит, как просыпался от грохота бомб, снарядов и пулеметных очередей. Свои воспоминания и воспоминания земляков он оформляет в записи и зарисовки, надеясь, что со порой из них получится книга.
– По вечерам мы с тревогой наблюдали за прожекторами, шарившими в небе над Москвой. Лучи то и дело соединялись в один пучок и вели светящуюся точку — немецкий бомбовоз. В Яхроме готовили бойцов для фронта, и мы каждый день бегали смотреть, как парашютисты прыгают из корзины аэростата у села Андреевское. Осенью на восточной окраине Яхромы старцы, женщины и подростки строили оборонительные сооружения — всех парней и мужчин забрали в армию. Я бывал там часто, поскольку доводилось носить еду старшей сестре Марусе. Ей было 18 лет, и она отрабатывала за маму, трудившуюся в это время ткачихой…
28 ноября на проходной прядильно-ткацкой фабрики маму Владимира Сергеевича и иных рабочих, пришедших на утреннюю смену, встретили немцы. Из того времени в память Купцова врезался крошечный эпизод, ничтожный в масштабах брани. Мгновения жизни, наполненные страхом, которые не дают забыть: оккупация — это столкновение беззащитного гражданского с врагом.
– Морозы в ту пору бывальщины очень сильные. Туалет замерз, и «по-маленькому» мы ходили в ведро. И вот однажды утром мама пошла наполненное ведро выносить. Выплеснув его на снег, она ахнула: невзначай содержимое ведра попало на сапог немцу, проходившему мимо подъезда. Испуганная, мама влетела в дом, успев только произнести: «Негромко!» Мы все замерли. Слышно было, как кто-то вошел в подъезд, но потом шум сапог удалился…
Немцы не успели толком развернуться на завоеванной территории: город продолжал содрогаться от разрывов бомб и снарядов. С Перемиловской вышины стреляли наши, со стороны Яхромы — немцы. Но перелом в ходе сражений по всем фронтам вокруг Москвы уже наступил. Пора — дни, часы, доставшиеся дорогой ценой, сыграли свою роль. Подошли долгожданные «сибирские» дивизии. В бой с измотанными русским сопротивлением немцами бывальщины брошены свежие силы. На сторону будущих победителей перешел и «генерал Мороз», с известными последствиями.
От Яхромы — до победы
Рукотворный водный барьер, растянувшийся на 60 км от Яхромы до Иваньковского водохранилища, в ноябре помог удержать основные силы гитлеровской армии, сократив возможности для маневра. 5 декабря, опираясь на водный рубеж вдоль линии канала, войска нашей 1-й ударной армии перешли в наступление с Перемиловских высот рядом с Яхромой.
– Мы еще не спали, когда к нам взошли люди в белых маскхалатах с автоматами на груди, — вспоминает Владимир Купцов. — Автоматы тогда я увидел впервые. Это бывальщины наши разведчики, их было пятеро. Они передали, что утром будет наступление. Один солдат взял на руки сестру Люсю, а иной из рюкзака достал большие ломти черных сухарей и дал нам. Склонившись над столом, разведчики тихо разговаривали с отцом. По обрывкам фраз я постиг, что отец объяснял, где находится «пулеметное гнездо», где засели немцы, и как лучше подойти к школе. Когда я проснулся 6 декабря, мне произнесли, что немцев в Яхроме нет, их прогнали наши солдаты. Стоял ясный зимний солнечный день. Было тихо. Стрельба слышалась где-то вдали. А рядом с нашим домом стоял подбитый немецкий танк. Мы с братом на него забрались, а я всё удивлялся, как немцы умудряются залезать в подобный узкий люк. Пыхтя, Сережка вытащил из танка пулеметную ленту. Спрял ее под полушубок, и мы побежали домой. Ту ленту Сережка после спрятал на чердаке…
Яхрома стала первым городом СССР, освобожденным от фашистов. Отсюда началась вторая часть битвы за Москву: наступательная, победная.
Специалистов канала Москва-Волга, сыгравших ключевую роль в успехе операции, все-таки вознаградили. Но позже, и за иные труды.
– Сталин в конце концов подписал награждение. За работы по восстановлению. Ведь в результате операции было повреждено немало сооружений. Восстановление канала, который мы сами же частично и разрушили, было настоящей эпопеей. Были взорваны шлюзы образа Яхромских, по приказу того же Сталина — был такой приказ, взорвать в случае их попадания в зону немецкой оккупации. Были мосты подорванные. Но в ноябре 1941-го ситуация была такая, что я Сталина понимаю — когда оборона трещит по швам и нужно выиграть излишний день, когда не знаешь, чем все закончится и где остановится…
В 1966 году, в память о победе в битве под Москвой, на Перемиловской высоте был сооружен монумент воинской славы. Росло, над водной гладью канала имени Москвы (так теперь называется канал Москва-Волга), стоит фигура советского воина с машиной в руке. Свое пятистишие о месте, с которого началось наступление наших войск в начале декабря 1941 года, Роберт Рождественский написал специально по мольбе яхромчан:
«Запомните:
От этого порога
В лавине дыма, крови и невзгод,
Здесь в сорок первом началась дорога
В победоносный Сорок пятый год».
