Немецкий пилот Генрих фон Айнзидель получил ранение в ногу и не летал в течение недели. 28 августа 1942 года он возвысился в небосвод на Сталинградском фронте. Вечерело. Со своим партнёром (молоденьким унтер-офицером только что прибывшим из Германии) он двигался в район Калача, ориентируясь на ложе Дона.

Нескладный русский

Примерно на полпути к цели навстречу им выскочил русский истребитель. Он пролетел на несколько сот метров рослее, снизился и кинулся в атаку сзади, пользуясь тем, что солнце светило ему в хвост. Немецкого лётчика поразило, что русский истребитель в одиночку первым сделался штурмовать превосходящего по силе противника. Пока немцы круто поднимались вверх, чтобы занять удобную позицию для штурмы, Айнзидель тщетно пытался разглядеть иные русские самолёты, идущие на подмогу смельчаку, но так никого и не увидел.

Русский истребитель подвигался неуклюже. Он на медленной скорости карабкался на вышину, догоняя немцев, и было видно, что пилот не имел боевого опыта.

“Подожди-подожди, – пробормотал немец про себя, – сквозь несколько секунд ты уже зависнешь на своём парашюте, да и то, если тебе повезёт”.

Истребитель Як-7

Неожиданное преображение

На вящих высотах у немцев было в начине войны преимущество в скорости и манёвре на вертикали. Но как ни старался немецкий лётчик атаковать своего нескладного противника, он ускользал от него “с поддержкой ни с чем не сравнимых акробатических приёмов”. Дважды или трижды русский умудрялся заходить немцу ровно в лоб, так что машины проскакивали друг мимо товарища на расстоянии вытянутой руки на скорости тысяча километров в час.

С удивлением немец постиг, что русский – далеко не новичок. Он использовал свои лётные навыки уверенно и с эмоцией собственного превосходства.

В течение нескольких минут аэропланы кружились друг за другом. Перехватив ручку управления двумя дланями, немец старался заставить свой “Мессершмитт” мастерить круги более узкими, повторяя фигуры русского пилота, какие тот выписывал без всякого труда. Под влиянием перегрузок кровь отливала от башки, и пилот люфтваффе терял на долю секунды разум. Наконец, русский попался ему на прицел. Он сделал отрыв слишком поздно, дистанция между самолётами сократилось до 20 метров, и немец прошил его кабину зажигательными пулями.

Немецкий истребитель “Мессершмитт”

Великий пилот и храбрец

Переворотившись вокруг своей оси, самолёт русского стал падать. Но это снова было хитростью. Снизившись на три километра, он на низенькой высоте сделался уходить в сторону Сталинграда. Немцы настигли его на скорости 600 километров в час и открыли плотный огонь из пушек. Айнзидель предоставил возможность добить русского пилота своему напарнику. “Он кинулся на русского, как гончая на добычу”. Но тот удалился от него по широкой дуге и сам бросился в атаку, стреляя из пулемёта.

В тот вечер оба немца благополучно вернулись на базу. Айнзидель освободил тогда напарника, дав очередь по русскому самолёту. Немцу показалось, что истребитель будто притормозил от полученных пробоин, спикировал книзу, стукнулся о землю и взорвался.

Постскриптум

Возвращаясь после боя домой, немцы увидели большую флотилию русских бомбардировщиков и истребителей, летевших штурмовать базу немецкого военного флота в Тусове. Лишь теперь Айнзидель понял, почему русский ас решил пожертвовать существованием, увлекая за собой немецкие “Мессершмитты” в сторону от пункты предстоящей операции.

Много лет спустя Генрих фон Айнзидель описал этот бой в “Дневнике немецкого пленного пилота”. По манере послания чувствовалось, что русский пилот врезался в его память своей храбростью и высочайшим лётным мастерством.