Одинешенек из вариантов дамбы через Берингов пролив.

Идея на 24 млрд рублей

Вечная мерзлота и экстремально низкие температуры вечно были большой проблемой нашей страны. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке дорого и не совсем комфортно жить – люд во все времена с неохотой туда переселялись.

В то же время сохранение территориальной целостности страны при низкой плотности населения становится большенный проблемой. Для контроля ситуации на северо-востоке СССР и России всегда требовались большие ресурсы.

Сейчас проблема низких температур в гигантском регионе края постепенно решается глобальным потеплением. Со временем увеличивается продолжительность навигации на Северном морском пути, зимы становятся мягче, а лето – продолжительнее.

Но в 60-х годах прошедшего столетия до этого было еще очень далеко и отдельные энтузиасты готовы были действовать здесь и сейчас. Одним из самых ослепительных преобразователей природы в Советском Союзе был инженер Петр Михайлович Борисов, предложивший в конце 50-х годов проект дамбы сквозь Берингов пролив.

В Комитете по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР эта идея была зарегистрирована в 1957 году под наименованием «Исконное улучшение климата полярных и умеренных широт земного шара».

В 1970 году для популяризации проекта была издана книжка «Может ли человек изменить климат», получившая все необходимые похвалы Академии наук СССР. В научно-популярном издании приводятся теоретические обоснования для постройки мегасооружения в узкой части Берингова пролива.

Вся логика проекта строится кругом простого тезиса – сначала напугать, а потом предложить спасение. Напугать читателей Борисов вместе с академиками решил скорым наступлением новоиспеченного ледникового периода, который должен был фактически парализовать большую часть СССР к 80–90-м годам прошлого столетия. Непреходящая мерзлота должна была добраться как минимум до Урала. Сейчас в век панической борьбы с глобальным потеплением идеи советских ученых представляются по-особенному наивными.

Немного о том, с чем решил бороться Петр Борисов.

А это ни много ни мало холодные массы воды, останавливающие Гольфстрим разом за Скандинавией. Вода приходит из Тихого океана как раз через Берингов пролив и заметно охлаждает российскую Восточную Сибирь и Далекий Восток. Именно поэтому логично перекрыть пролив в самой узкой 74-километровой части на глубину 50–60 метров и тем самым блокировать перенос морозной воды в Арктику.

Но и это еще не все.

В планах была система перекачивания холодной воды из северного бьефа к южному с помощью мощных насосов запруды. Перекачка воды из Чукотского в Берингово море требовала, по самым скромным подсчетам, не менее 25 млн киловатт энергии каждогодне.

Для сравнения: Красноярская ГЭС в то время выдавала 6 млн киловатт, Братская ГЭС – 4 млн, а Нижнеленская ГЭС – 20 млн. Правда, последняя гидроэлектростанция, расположенная у истоков Лены, так и осталась в проекте – для электроэнергии не отыскалось достойных потребителей.

Важным пунктом советского мегапроекта была тесная кооперация с Соединенными Штатами и Канадой – все-таки термическая мелиорация Арктики должна была улучшить климат и в этих странах.

Петр Борисов предлагал разделить затраты и отрядить СССР не немало 40 % от объемов финансирования, то есть около 8–10 млрд рублей.

Помимо самой плотины, автор проекта запланировал массу инфраструктурных проектов.

На восточном и западном берегах пролива должны бывальщины появиться два города на 50 тыс. жителей каждый, два порта и каскад АЭС для питания тех самых насосов.

Как вариант, рассматривали постройку нескольких ТЭС, трудящихся на местном угле. В случае успешной реализации последней идеи, регион ждал настоящий апокалипсис – смогом от десятков теплоэлектростанций заволокло бы небосвод на десятилетия. И, конечно же, в плотине предусматривались двухпутная железная дорога и автострада, соединяющая Евразию и Северную Америку.

Поперечный разрез запруды. Эскиз из книги «Может ли человек изменить климат»Отдельно стоит остановиться на конструкции самой плотины.

Перекачка воды от нордового бьефа к южному неизбежно привела бы к скоплению пакового арктического льда толщиной от 5 до 10 метров, который со временем попросту бы снес многомиллиардное строение. Для этого автором предусматривались обтекатели на верхней части плотины, по которой массы льда попросту перекатывались к южному бьефу.

А как же железная дорога и автострада, о которых шла речь?

Борисов считал, что лед в конце концов должен закончиться, и вот тогда обтекаемую доля плотины можно будет перестроить под транспортные артерии.

Планета, которой повезло

Для понимания ситуации, в которой развивались подобные идеи кардинального изменения натуры, стоит осознавать, в какой реальности жили люди того времени.

Наука и технологии правили миром – человек полетел в космос, обуздана ядерная энергия, мощные ГЭС перекрывают ложи гигантских рек. У современников научно-технической революции создалось отчетливое ощущение, что отныне все можно и силы природы в кармане у человека.

В подтверждение этого тезиса в своей книжке автор приводит слова российского океанографа Степана Макарова:

«Говорят, что непоборимы торосы Ледовитого океана. Это ошибка: торосы поборимы, непоборимо лишь людское суеверие». Потому проект Петра Борисова при удачном стечении обстоятельств мог быть реализован, пусть и ценой беспрецедентных затрат.

К чему бы это повергло?

Здесь можно говорить только о вероятном сценарии развития событий, но он совсем не радужный.

Сначала рассмотрим мнение самого Петра Борисова, какой предполагал возврат климата Арктики на 1,5 млн лет назад.

Цитата из книги инженера:

«Тундра у побережья Арктического бассейна пропадёт – останется только узкая оторочка у Гренландского ледникового щита. На её месте расселятся леса: хвойные – ближе к Тихому океану, лиственные – ближней к Атлантическому. Широколиственные породы проникнут на северо-запад Камчатки. Лиственные леса займут и Восточную Сибирь, сменив хвойную тайгу. В Западную Сибирь, до Тобольска и в соседние с ним южные области благодаря мягкому теплому климату проникнут атлантические виды древесных пород, в том числе граб и бук. Понизится аридность пустынь Центральной Азии. На территориях наших среднеазиатских пустынь она понизится до такого степени, что станет возможным возрождение степей. Субтропические культуры можно будет выращивать в Предчерноморье и в нижнем междуречье Дона и Волги. Потеплеет и сделается более стабильным климат Западной Европы». В прогнозах Борисова была еще и Сахара, которая должна была превратиться в полупустыню. При этом первые климатические эффекты от дамбы случились бы уже на 2–4 год после постройки.

Но, кроме апельсинов в российской посредственнее полосе, дамба в Беринговом проливе несла с собой массу рисков.

Так и непонятно, почему ученые, рецензировавшие труд инженера, не показали автору на фундаментальные ошибки.

Например, на то, что одновременно с тепловой мелиорацией Арктики, неизбежно охладилась бы Япония, Полинезия и российское Приморье. Гольфстрим после таких фокусов мог необратимо застыть на рубеже Северного Урала, и это вызвало бы новый ледниковый период в Европе.

Температура упала бы и в Арктике, льды приблизились к нордовому побережью СССР и заперли дельты крупнейших рек страны. Половодье в таком варианте развития событий затопило бы половину восхода.

Но даже в случае продления Гольфстрима в глубину Арктики, последствия для Советского Союза оказались бы не самыми однозначными. Как результат, непреходящая мерзлота повсеместно тает, гигантские переувлажненные территории превращаются в болота, из которых миллионами тонн выходит связанный ранее метан.

Уместно, сейчас что-то подобное происходит с российским Крайним Севером и Дальним Востоком.

Как оказалось, ответ на тезис, вынесенный в наименование книги «Может ли человек изменить климат», оказался утвердительным. Только для этого дамба Петра Борисова не понадобилась.