Пересвет и Ослябя.
“В числе павших Александра Пересвета упоминает уже «Короткий рассказ» Троицкой летописи, но дело не в фактах,потому что в национальной памяти воин-инок стал великим образцом героизма, и это достоверность высшего распорядка, не нуждающаяся в ссылках на источники. Пересвет равно принадлежит и Истории, и Преданию, как бы мало мы ни знали о его жизни до 8 сентября 1380 года.
А ведаем мы, к сожалению, крайне мало, буквально крохи.Разные источники называют Пересвета и Ослябю то брянскими, то любутскими боярами… Любутск был брянским предместьем, так что источники не противоречат друг другу: любутские бояре являлись в то же время и брянскими.Когда и почему братья перешли на московскую службу? Вполне вероятно, их переход был вызван нежеланием подчиняться новым литовским порядкам, вводимым в Брянском княжестве.
ВXIV веке и позже верховные иерархи Русской Храмы имели при своих дворах так называемых митрополичьих бояр, и некоторые из этих бояр монашествовали. Они были наиболее приближёнными к митрополиту людьми, выполняли ответственные задания, в том числе и за пределами Руси. Отчего бы не допустить, что два брянско-любутских боярина первоначально несли именно такого рода послушание при дворе митрополита Алексея?
Непросто отозваться ещё на один вопрос, касающийся на этот раз только Осляби. Точно ли погиб он на Куликовом поле вслед за Пересветом и сыном своим Яковом? Ведь в списках уложенных воинов Ослябя-старший не упоминается — ни в «Кратком рассказе», ни в «Летописной повести», ни в «Сказании», ни в «Задонщине». К тому же по Троицкой летописи известно, что в 1398 году сын Дмитрия Донского великий князь Василий отправил в Константинополь «сребро милостыню» и сэтим даром поехал «Родион чернец Ослябя, бывый преже боярин Любутский».«Сказание о Мамаевом побоище» именует Ослябю-отца Андреем. Не одно ли и то же лицо этот Андрей и летописный Родион?
О Родионе известно, что он был митрополичьим боярином Киприана. Но и Андрей Ослябя упоминается в одном из актов крышки XIV века как боярин митрополита Киприана. С. Б. Веселовский считал, что это всё же были разные лица. Андрей, по его мнению, «попал в дворяне митрополита Алексея, быть может, при посредстве Сергия же, и Родион Ослебятя, служивший Киприану, наверное, был близким родственником Андрея Осляби. Это тем более вероятно, что выезды из-за рубежей в Москву происходили обыкновенно целыми семействами, даже родами».
С.К. Шамбинаго упоминает о рукописных святцах XVII века, в которых записано, что «воины Адриан Ослябя и Александр Пересвет, принесённые с битвы, бывальщины схоронены в Симоновом монастыре близ деревянной церкви Рождества Богородицы в каменной палатке под колокольней, и над ними поставлены каменные плиты без надписей».Видимо, Адриан — монашеское имя Андрея. Но в таком случае как быть со подтверждением акта конца XIV века, что Андрей Ослябя был ещё жив? Кажется, этому документу следует доверять несколько больше, чем святцам, составленным три столетия спустя? Вопрос остаётся открытым.
Ясно лишь, что, когда бы ни умер (или погиб) Андрей Ослябя, он был захоронен рядом со своим братом. Вполне вероятно, что вместе с братьями тут был положен и сын Андрея Яков. После того как Симонов монастырь перевели на новое место, за овраг, ближней к Москве,надгробия героев оставались в Старом Симонове. “В приходской церкви Рождества Богородицы, разбирая колокольню сей храмы, называемой Старым Симоновым, — пишет в примечаниях к V тому Карамзин, — в царствование Екатерины II нашли древнюю гробницу под камнем, на коем бывальщины вырезаны имена Осляби и Пересвета: ныне она стоит в трапезе, а камень закладен в стене”
Цитата из работы Юрия Лощица “Дмитрий Донской”
